Пётр Иванович Рикорд вошёл в историю России как самый миролюбивый флотоводец. Он спас Россию от трёх войн! В первый раз Россия была на грани войны с Японией, когда японцы вероломно захватили в плен русского посланника и командира шлюпа "Диана" капитан-лейтенанта В.М.Головнина. И только великий дипломатический талант Петра Ивановича, сумевшего без кровопролития вернуть русского посланника, спасли страну от войны. С тех пор японцы стали уважать Рикорда и полюбили его так, что поставили ему памятник в Японии.

       Во второй раз, помогая греческому народу избавиться от турецкого ига, Россия послала в далёкое Средиземное море свою эскадру. Командовал ею адмирал Рикорд. Он мог бы заставить турок освободить земли Греции силой пушек своих кораблей, но Рикорд поступил иначе. Он убедил турок уйти с греческой земли без боя, сохранив при этом тысячи человеческий жизней: турецких, греческих и русских. За этот подвиг Народное собрание Греции избрало Рикорда почётным гражданином своей страны! И даже предлагало ему стать своим президентом!

       В третий раз, в 1854 году объединённая армада флотов Турции, Англии и Франции обложили морские рубежи России со всех сторон. На Чёрном море был осаждён Севастополь, на Белом - Архангельск, на Балтике - столица России: Санкт-Петербург. Даже на далёкой Камчатке, на Тихом океане, было нападение на русский порт Петропавловск-Камчатский. В это роковое для страны время адмиралу Рикорду была поручена оборона главной базы русского флота на Балтийском море: острова и крепости Кронштадт, которая могла открыть путь к сердцу России, столице, Санкт-Петербургу. И вновь адмирал Рикорд сумел так организовать оборону, так умело противостоять неприятелю, что враги, сделав несколько неудачных атак, убрались восвояси. Россия была спасена. Это ли не флотоводческий дар Рикорда - добиваться победы с наименьшими потерями?

       Но обо всём по порядку.

       День 9 февраля (29 января по старому стилю) 1776 года не обещал никаких примечательных событий в уездном городке Торопец, примостившемся на самом краю Псковской губернии (ныне этот город находится на территории Тверской области). Всё так же неохотно занимался серый рассвет; жители с трудом брели по своим делам сквозь толстые сугробы; небо, как и вчера, размеренно сеяло на землю густой снег. Лишь под вечер, когда город окутали унылые ранние сумерки, в доме премьер-майора Ивана Игнатьевича Рикорда раздался крик. Мария Метцель, молодая супруга майора, только что произвела на свет их первенца. Родился будущий адмирал, путешественник, ученый и дипломат Петр Иванович Рикорд.

       Экзотическая для русского слуха фамилия Рикорд в самом деле средиземноморского происхождения: доподлинно известно, что в 1730-е годы в Ницце жил дед будущего русского адмирала - Игнатий Рикорд. Сын Игнатия Жан-Батист завербовался в австрийскую армии. Вскоре он встретил в Австрии хорошенькую девушку по имени Мария Метцель, с которой, не долго думая, обручился. Затем молодой офицер прознал, что в русской армии жизнь вольготнее, выкрестился в русского Ивана Игнатьевича, и прибыл с молодой женой в расположение Ингерманландского полка. Полк расквартировали в Торопце именно в то время, когда Мария родила своего первенца. Здесь же Петю и крестили по Православному обряду.

       Лишь только Пете минуло десять лет, мальчика решили отдать в Морской кадетский корпус в Кронштадте - самое престижное учебное заведение в те времена. Вольные дни сменились муштрой и строжайшей дисциплиной. Воспитанники каждое утро с 7 до 11 зубрили математику и морские науки. После обеда кадет обучали "словесным" наукам, а также рисованию, танцам, фехтованию. Впрочем, Петру наука пошла впрок. Через пять лет обучения Пётр Иванович Рикорд был произведён в Гардемарины.

       24 апреля 1794 года Рикорд был выпущен по экзамену мичманом и в 1795 году был назначен на эскадру, отправленную в Северное море, под начальством вице-адмирала Ханыкова, на помощь Англии в действиях её против революционной Франции. Эскадра эта простояла почти без дела четыре года. Пользуясь этим, Пётр Иванович с разрешения начальства, с некоторыми своими товарищами, живал в Лондоне, где они обыкновенно нанимали скромную квартиру, брали уроки французского и английского языков и совершенствовались в морских науках. В августе 1797 года Рикорд вернулся в Ревель. В следующем году, с июня по август, находился на Кронштадтской брандвахте, в 1798-1800 годах снова плавал в Англию и Голландию. За отличие при высадке в Голландии, в 1799 году он получил орден св. Анны на шпагу, а в продолжение кампании (14 марта 1800 года) был произведён в лейтенанты.

       По возвращении в Петербург в августе 1800 года Пётр Иванович Рикорд поступил на службу в Морской корпус, но уже в 1802 году, в числе двенадцати избранных офицеров, был послан на службу в английский флот волонтёром для усовершенствования в морском деле на практике. 19 февраля 1803 года он был назначен на английский фрегат "Amazon", стоявший на Портсмутском рейде, откуда отплыл в Гибралтар. Находясь в свите герцога Кентского, Рикорд посетил берега Африки, осмотрел крепость Сеуту, плавал затем в Лиссабон, крейсировал у Кадиса и участвовал в захвате нескольких испансках судов англичанами. Затем он посетил Мальту, Мадейру и Ямайку. После возвращения в Портсмут, осенью 1805 года Пётр Иванович вернулся в Россию и прибыл в Ревель 9 ноября.

       В 1806 году, при вторичном отправлении Американской Компанией судна "Нева" под командой капитана Гагемейстера в кругосветное плавание, правительством вместе с ним велено было отправить военное судно, которое могло бы на пути служить первому обороной. Капитаном военного судна был назначен лейтенант Василий Михайлович Головнин (1776-1831 г.), а в помощники ему, по выбору самого Головнина - его друг, Пётр Иванович Рикорд. Основной задачей экспедиции было описание северной части Тихого океана и открытие неизвестных ранее земель. Капитану Головнину правительство поручило секретную миссию: под видом исследовательской экспедиции по изучению Камчатки выявить военный потенциал всех стран, в которых окажется "Диана" на пути к месту назначения.

       25 июля 1807 года с первыми лучами восходящего шлюп "Диана" вышел из Кронштадта в кругосветное плавание. Первая остановка планировалась в Англии, куда моряки прибыли уже 5 сентября. Так как в это время разрыв России с Англией уже не подлежал сомнению, то Головнин исходатайствовал у Британского правительства паспорт на свободное плавание "Дианы" с учёными целями. Этот документ должен был обеспечить военному судну свободное плавание в районах - контролируемых в то время "владычецей морей" - Англией.

       При попытке обойти Южную Америку в районе мыса Горн и выйти из Атлантического океана в Тихий, шлюп "Диана" попал в полосу жестоких штормов. Морякам ничего не оставалось, как попытаться укрыться в удобной бухте и переждать непогоду.

       В апреле 1808 года "Диана" встала на якорь в бухте Саймонстаун у мыса Доброй Надежды. В те времена там располагалась одна из многочисленных английских колоний. Коварные англичане пустили русский корабль в свою бухту, и лишь потом объявили морякам, много месяцев оторванным от внешнего мира, что между Россией и Британией началась война. Следовательно, они, русские, в Саймонстауне не гости, а самые настоящие военнопленные.

       Моряки с "Дианы" провели на мысе Доброй Надежды почти целый год. Обращались с ними сносно, всё это время держали на корабле, но отпускать отказывались категорически. Наконец, капитан Головнин решился на побег. Туманной ночью 28 мая 1809 года в бухте шла напряженная работа: обитатели колонии спешно готовились к надвигавшемуся шторму. Не менее упорно трудились моряки "Дианы" - в то время как остальные намеревались укрыть от шквала за крепкими стенами домов, команда собиралась под покровом ночи и ливня вывести шлюп в открытое море. Бегство тут же заметили, но тюремщики побоялись преследовать беглецов в такой свирепый шторм, а "Диана" благополучно вышла на свободу и взяла курс на Камчатку. И спустя почти четыре месяца матросы наконец-то увидели на горизонте побережье Камчатки. 23 сентября 1809 года шлюп "Диана" бросил якорь в Петропавловской гавани.

       Следующие два года прошли в напряженной работе. Головнин, Рикорд и другие офицеры составляли точную карту и описание местности. За это время они исследовали Алеутские и Курильские острова, Татарский берег (нынешнее Приморье) до реки Уды, мыс Хабарова и Шантарские острова. 26 февраля 1810 года Пётр Иванович Рикорд был произведён в капитан-лейтенанты, а 29 июня того же года награждён орденом св. Владимира 4-й степени.

       Летом 1811 года Рикорд вместе с Головниным занимался описанием южных Курильских островов. В одном из своих рейдов "Диана" задержалась дольше запланированного, и на борту кончился запас пресной воды. Моряки решили пополнить запас на одном из ближайших островов. Им оказался Кунашир, входивший тогда в состав Японии. Ранним утром 11 июля Василий Михайлович Головнин взял с собой нескольких матросов, переводчика, ушел на берег и… не вернулся.

       Спустя несколько суток Пётр Иванович узнал, что японцы с Кунашира, увидев перед собой русских моряков, зазвали их в гости, а потом взяли под арест! Причины такого вероломства японцев ему были совсем не понятны. А дело в том, что за несколько лет до "Дианы" здесь побывали воспетые в популярной рок-опере корабли русского флота "Юнона" и "Авось" под командованием графа Николая Петровича Резанова (1764-1807). Император поставил перед Резановым задачу: установить дипломатические отношения с Японией. Но граф потерпел полное фиаско и, придя в ярость, приказал двоим своим подчиненным - Гавриле Ивановичу Давыдову (1784-1809) и Николаю Александровичу Хвостову (1776-1809) - разграбить японские поселения на Сахалине и Южных Курилах. Японцы затаили большую обиду на русских и стали ждать удобного случая, чтобы отомстить. Визит наших моряков предоставил им такую возможность.

       Петру Ивановичу Рикорду, как старшему офицеру, пришлось принять на себя командование шлюпом. Сделав несколько тщетных попыток освободить товарищей, он отправился в Петропавловск за подкреплением и разрешением "действовать по обстоятельствам". Но никто из камчатских начальников не взял на себя такую ответственность: моряков-то, конечно, жалко, но дело тут дипломатическим конфликтом попахивает, а может быть и войной. И тогда Рикорд отправился в Охотск, а затем решился, не выжидая даже зимнего пути, отправиться в Петербург хлопотать об освобождении Головнина.

       Моряку Рикорду сухопутное путешествие верхом далось очень тяжело. Тем не менее он добрался до Иркутска, где ему отказали в подорожной: шла война с Наполеоном, и Петербургу было не до пленных, томившихся в далекой Японии. И всё же ему удалось получить от иркутского гражданского губернатора Николая Ивановича Трескина (1763-1842) официальный документ, передающий Рикорду право вести переговоры с японцами о судьбе русских моряков и подтверждающий их непричастность к рейду Резанова. С этим документом Пётр Иванович вернулся в Охотск, взяв с собой из Иркутска японца Леонзайма, вывезенного насильно в Россию лейтенантом Хвостовым в ещё в 1804 году.

       В августе 1812 года "Диана" вновь направилась к японским берегам. Но власти Кунашира наотрез отказались слушать русскую делегацию, заявив, что пленники давно мертвы. Стоя на капитанском мостике, Рикорд не мог ни слова вымолвить от горя, и лишь молча смотрел вдаль. Вдруг на горизонте показался корабль: богатое торговое судно возвращалось на Кунашир после очередного плавания. Пристально глядя на него, Пётр Иванович, не долго думая, приказал остановить это судно.

       К ним вышел человек, знаком показывая, что готов к переговорам. Перед русскими был Такадая Кахэй (1769-1827) (Рикорд в своих записях называл его Такатая Кахи), владелец крупной торговой компании, и один из самых богатых людей Японии. Человек мудрый и предприимчивый, японец быстро оценил ситуацию, и поведал Рикорду, что пленники живы - здоровы и находятся на острове Хоккайдо. Рикорд, узнав кто перед ним, решил забрать Такатая Кахи с собой.

       Добровольно - принудительное пребывание Такатая Кахи в Петропавловске - Камчатском продолжалось почти год. Рикорд поселил "пленника" в своём доме. Он сумел объяснить торговцу, что Головнин и его спутники, абсолютно не виноваты в злоключениях японцев, и удерживаются незаконно. Весной следующего года Такатая Кахи вновь ступил на родную землю. С собой он вёз заверения от дальневосточного русского правительства в том, что Головнин и его спутники ни в чём не виноваты. Надо признать, что Такатая Кахи и Рикорд задумали серьёзную авантюру: они решили сыграть на том, что японцы - формалисты, и человека судят по тому, какой чин он занимает. Такатая Кахи решился выдать Петра Ивановича Рикорда за военного губернатора Камчатки, что, собственно, и сделал, когда тот приплыл следом за ним на Кунашир.

       При помощи Леонзайма, с шестью другими японцами, спасёнными немного ранее русскими с разбитого корабля, заручившись поддержкой Такатая Кахи, Рикорд сумел войти в мирные сношения с жителями, предубеждёнными против нас и озлобленными жестокостями Хвостова и Давыдова, и путём мирных переговоров добился освобождения своего начальника из плена.

       1 октября 1813 года, через два года и два месяца, Василий Михайлович Головнин под громкие крики "Ура!" вернулся на корабль, снял свою саблю и попросил Рикорда принять её в знак благодарности. Перед глазами Петра Ивановича долго еще стоял образ Такатая Кахи, провожавшего друзей на шлюпке. Он кричал по-русски: "Ура, Диана!" и поднимал руки к небу. Возможно, если бы пленников не выпустили, русско-японская война состоялась бы на сотню лет раньше, и исход её никто не мог бы предугадать. Воссоединившийся экипаж "Дианы" без особых приключений вернулся в Петербург, где Рикорд провел три года.

       Позже (в 1818 году) вышла книга "Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев". В записках Головнина и в дополняющих их записках Рикорда подробно описываются все эти события. В награду за благоразумные поступки Пётр Иванович Рикорд "за отличие по службе" 4 июля 1814 года был произведён в капитаны второго ранга и получил пожизненный пенсион в 1500 рублей. В 1816 году Рикорд был награждён орденом св. Георгия 4-го класса за выслугу 18 шестимесячных морских кампаний.

       В 1816 году Пётр Иванович женился. Его избранницей стала Людмила Ивановна Коростовец (1794-1883). Писательница и поэтесса, очень образованная девушка, которая наверняка воспитывалась для жизни в светских салонах столицы, она стала верной подругой Рикорду и долгие годы делила с ним все тяготы службы. Она готова была направиться за ним хоть на край света, что и продемонстрировала уже через четыре месяца: Пётр Иванович получил новое назначение на Камчатку, на этот раз уже Начальником этого края.

       Рикорд занялся вверенным ему полуостровом с той энергией и добросовестностью, какими вообще отличалась вся его деятельность. Своим честным отношением к делу, неутомимой заботой о благе подвластных ему жителей и особенно тем человеколюбием, которым были проникнуты все его распоряжения, он во многом улучшил положение несчастного края. Камчатка под его управлением наконец-то освободилась от тиранства прежних начальников.

       Прибыв на место, новый губернатор, прежде всего, объездил все вверенные ему поселения. Картина его взору представилась поистине устрашающая. Кругом голод и нищета, люди раздеты - разуты (о повальной безграмотности, ясно, уж и говорить не приходится!) Опустошённый предшественником Рикорда (Петровским) край подвергся в это время новым бедствиям, не зависевшим уже от воли начальства: наводнения 1816 и 1817 годов, хронический неулов рыбы и зверя, повальные болезни, пропажа от недостатка рыбы собак и, ко всему этому, затруднительные пути сообщения. Да к тому же в то время население страдало от эпидемий. Больше всех свирепствовал сифилис. Виной тому национальные обычаи камчадалов: если в дом пришел гость, ему дают всё самое лучшее, в том числе и жену.

       И вот, вместо того, чтобы облагать население налогами, как этот делал любой губернатор, Пётр Иванович был вынужден срочно организовать сеть больниц: его заботам были построены лечебница в Тигиле и больница на Малкинских горячих источниках, а следом и другие медпункты. "Я директор Камчатских больниц и богаделен!", смеялся Рикорд в ответ на письма друзей, спрашивающих, как ему на новом месте. Помощь голодавшим, устройство лечебниц и организация врачебной помощи населению составляли одну из главных его забот. Открытие школ, постройка церквей, выписка ремесленников для ремесленной школы, улучшение отношений с коряками и чукчами, контроль и урегулирование торговли, охрана береговых вод от грабительства и хищничества китобойных судов, пересмотр раскладки ясачного сбора и последовавшая в связи с этим перепись, заботы о сельском хозяйстве, распространение между туземцами полезных огородных овощей (в последнем отношении Рикорду много помогала его жена): такова истинно гуманная деятельность Петра Ивановича, как начальника края, снискавшая ему общую любовь и исключительное доверие жителей, нужды которых он хорошо изучил, ещё будучи старшим офицером шлюпа "Диана".

       До Рикорда население Камчатки питалось одной лишь рыбой. Рецепт блюда крайне прост: всё, что поймано рыбаками в сезон, закапывалось в огромную яму. Зимой по мере надобности оно оттуда доставалось и съедалось. Нередко пойманная рыба успевала протухнуть. Новый губернатор на казенные деньги закупал муку и продавал её камчадалам по себестоимости. А совсем бедным отдавал даром. Многие коренные жители Камчатки только во времена Рикорда впервые попробовали хлеб.

       Правительство по достоинству оценило труд Рикорда на Камчатке: он получил орден Святой Анны 2-й степени с бриллиантами "за человеколюбивое попечение о благе жителей Камчатского полуострова" и пожизненный пенсион 1400 рублей в год. Ну а потом был "дан приказ ему на запад": император не захотел, чтобы человек, обладающий столь выдающимися способностями, находился далеко от столицы, и вызвал Рикорда в Петербург. Жители, о которых он пять лет пёкся словно отец родной, со слезами на глазах провожали его в долгий путь: он хоть и чудак, а лучше начальника во всём свете не сыщешь!

       По возвращении Рикорда из Камчатки в мае 1822 года он был назначен командиром 2-го флотского экипажа, а в марте 1825 года - начальником Кронштадтского порта. 1 января 1826 года Пётр Иванович был произведён в капитан-командоры, а 6 декабря 1827 года - в контр-адмиралы.

       В 1828 году между Россией и Турцией разгорелась очередная война за проход в Средиземное море. Пётр Иванович был назначен в эскадру адмирала Сенявина, от которого вскоре отделился, получив назначение начальника эскадры, посланной в Средиземное море, на помощь находившейся там, уже с 1827 года, нашей эскадры под начальством графа Гейдена. В этой кампании Рикорд прославился блокадой Дарданелл, выполненной им с замечательным тактом и весьма успешно, не смотря на присутствие неприятеля и на бурное зимнее время. В награду за блокаду Дарданелл Рикорд получил орден св. Анны 1-й степени.

       По заключении Адрианопольского мира Пётр Иванович с частью бывшей эскадры графа Гейдена был оставлен в Архипелаге, и ему пришлось принять немаловажное участие в деле восстановления независимости Греции и образования из неё современного самостоятельного государства. Пребывание русской эскадры в водах Архипелага имело целью поддержать вновь учреждённое под покровительством трёх союзных держав (России, Англии и Франции) Греческое правительство президента графа И. Каподистрии, препятствовать набегам и грабежам пиратов и охранять торговлю русских купеческих судов в Средиземном море. Кроме того, русскому адмиралу конфиденциально предписывалось быть с графом Каподистрией в постоянных и дружественных сношениях и содействовать президенту Греции во всех случаях, когда будет нужно предохранить страну от грозящей ей опасности. Это обстоятельство дало возможность Каподистрии пользоваться услугами русской эскадры при усмирении оппозициониой правительству партии, так что Рикорду пришлось усмирять восстание идриотов и принять, таким образом, непосредственное участие в борьбе политических партий в современной ему Греции.

       Впрочем, Пётр Иванович не был слепым орудием в руках президента, с которым он находился в очень дружественных отношениях. По всему образу его действий в Греции видно, что он неизменно своим принципам, которых он держался с присущей ему честностью и твёрдостью, хотя бы это и шло вразрез с мнениями и действиями начальников эскадр союзных держав. Так, он и после смерти графа Каподистрии продолжал поддерживать русскую партию, руководители которой при так называемом "семичленном правительстве" (сторонниках французской партии) готовы были в ноябре 1832 г. провозгласить Рикорда временным президентом до прибытия короля Оттона. Это было возможно, потому что ещё 4 марта 1832 года народное собрание выбрало Петра Ивановича почётным гражданином государства Греции. Но Рикорд отклонил от себя, по вполне понятным причинам, это предложение. С прибытием в Грецию короля Оттона, пребывание русской эскадры во всем её составе сделалось излишним, и в мае 1833 года Рикорд, получив повеление о возвращении командуемой им эскадры через Дарданеллы в Чёрное море, занялся отправкой и зафрахтованием вольнонаемных судов для перевозки казённого имущества в Чёрное море. В июне того же года все русские военные суда, находившиеся в Архипелаге, за исключением двух, оставленных в Греции, прибыли в Севастополь.

       Вернувшись домой, контр-адмирал с неиссякаемой энергией занялся наукой. С 1833 года Пётр Иванович был председателем Комитета по постройке пароходов для Балтийского и Каспийского флотов. Он же первым употребил слово "пароход". Первое паровое судно появилось в России еще в 1815 году, но Морское военное ведомство России не спешило начинать паровое военное кораблестроение в широком масштабе. Друзья добродушно посмеивались над мальчишеским увлечением Рикорда "лодкой с самоваром". Однако тот, нимало не обижаясь, утверждал, что именно за ней будущее русского флота. Как оказалось, Пётр Иванович был прав.

       31 августа 1833 года вице-адмирал Рикорд, за отличие во время командования отрядом в греческих водах, пожалован был кавалером ордена св. Владимира 2-й степени, а 6 декабря того же года был назначен начальником 1-й флотской дивизии. В этом звании Пётр Иванович ходил в 1835 году из Кронштадта в Данциг и обратно с десантом гвардейского отряда, назначенного в Калиш. 11 апреля 1836 года вице-адмирал П. И. Рикорд был назначен членом Адмиралтейств-совета, и в тот же день пожалован орденом Белого Орла. В 1841 году награждён орденом св. Александра Невского. 10 октября 1843 года Пётр Иванович Рикорд был произведён в Адмиралы, 6 декабря 1850 года назначен председателем Морского Учёного Комитета, а в 1853 году получил бриллиантовые знаки ордена св. Александра Невского.

       Меж тем в 1853 году в Европе разразилась самая кровавая за весь XIX век, и не принесшая плодов России Крымская война. Чета Рикордов с тревогой следила за вестями, доносившимися со всех фронтов: кровавая блокада Севастополя, неудачи на Чёрном море, а тут еще ходят слухи, что корабли союзников идут на Северную столицу. Положение с каждым днём становилось все более серьезным. Апрельским вечером 1854 года император лично назначил Петра Ивановича Рикорда главнокомандующим обороны Крондштадта.

       8 апреля матросы перевезли престарелого адмирала на салазках из Ораниенбаума в Кронштадт по дряблому льду к его последнему месту службы. Начались спешные приготовления к встрече неприятеля, а следом за ними - томительное ожидание.

       24 апреля 1854 года Пётр Иванович отметил шестидесятилетний юбилей своей службы. По этому поводу ему Всемилостивейше было повелено "состоять при особе государя императора и носить на эполетах вензелевое изображение имени его императорского величества".

       Тем временем в Кронштадте ждали англо-французскую эскадру под командованием Чарльза Нэпира. Это была грозная флотилия из 67 боевых кораблей, на борту которых было 32 тысячи моряков и французская пехотная дивизия численностью 12 тысяч человек. Союзники собирались захватить и разрушить Кронштадт, а при возможности обстрелять и занять Петербург.

       Рикорд выставил на большом кронштадтском рейде первое в истории войн морское минное заграждение. Оно состояло из ударных мин системы Бориса Якоби и электрических мин системы Эммануэля Нобеля. Мины были плавучие на якорях. Заряд их состоял из 10-12 фунтов обычного пороха. Это заграждение было опасно как для своих, так и для чужих судов. Поэтому Рикорд запретил идущим с моря судам бросать якоря между фортами, а пароходы стопорили там свои машины, чтобы не задеть случайно мину.

       26 (14) июня 1854 года на горизонте показался густой дым неприятельского флота. Направленный для рекогносцировки английский пароход "Бульдог" не успел подойти на расстояние выстрела, как подорвался на мине. Англичане взяли поврежденное судно на буксир и отошли. Началась безрезультатная канонада, в которой снаряды с обеих сторон не долетали до цели. 28 (16 июня) к Рикорду явился император Николай I. Он взошел на стену форта и сам командовал "огонь". Однако неприятель из страха перед минами отошел слишком далеко. Простояв у Кронштадта 5 дней, союзники снялись с якоря и ушли не солоно хлебавши.

       Пожилой адмирал, снова удалившийся в отставку, мог теперь спокойно почивать на лаврах, окруженный многочисленным семейством и друзьями. Но последний подвиг видимо существенно подорвал его силы: возвратившись в Петербург, Рикорд серьёзно простудился. К началу 1855 года его вроде бы выходили, но тут на ослабленный организм напала холера. Врачи лишь руками разводили: мол, возраст, тут уж ничего не поделаешь. И родные с болью наблюдали, как угасает горячо любимый и всеми почитаемый глава семьи. Адмирал Пётр Иванович Рикорд умер 28 февраля (16 февраля по старому стилю), прожив долгие 79 лет.

       День 5 марта стал поистине скорбным для всего Петербурга. "Кого хоронят?" - "Адмирала Рикорда", - звучал ответ, и прохожие молча снимали шапки. На всех перекрестках по дороге от Морского корпуса до Александро-Невской лавры стояли толпы людей: знакомые, друзья и сослуживцы, матросы и чиновники, матери и жены моряков, которым он сохранил жизнь. Весь город провожал в последний путь великого Адмирала.

       Именем Рикорда названы пролив между островами Кунашир и Кета на Курильских островах, мыс на острове Итуруп и остров в заливе Петра Великого под Владивостоком. (Пётр Иванович никогда не был в районе Владивостока и на острове, который впоследствии назовут его именем. Русские моряки, составляя описание берегов южного Приморья, назвали прекрасный остров недалеко от Владивостока именем Рикорда спустя пять лет после смерти великого Адмирала.)

       Вышесказанным не исчерпывается вполне характеристика всей деятельности Рикорда: он, будучи истинным ценителем и любителем просвещения, состоял членом многих учёных и литературных обществ. Так, он был одним из тех просвещённых лиц, среди которых возникла мысль об основании в России Географического Общества, членом и вице-президентом которого впоследствии, когда мысль эта осуществилась, Рикорд и состоял. Большое участие принимал Рикорд также в делах Вольного Экономического Общества, в котором он с 1841 по 1846 годы состоял председателем 2-го отделения, а в 1844 году заступил на место вице-президента. Кроме того, он состоял членом Главного правления училищ, почётным членом Императорской Академии Наук, Императорского Московского Университета, Государственного Адмиралтейского департамента, Московских Обществ: Сельского хозяйства и Общества естествоиспытателей, Лебедянского общества сельского хозяйства и Греческого археологического.

       Упомянутые выше "Записки Рикорда о плавании к Японским берегам" были переведены на французский, немецкий и шведский языки.

       2001 год в городе Торопце (родине Петра Ивановича) был объявлен годом 225-летнего Юбилея адмирала Рикорда. Строительство памятного знака в честь юбиляра стало поистине общегородским делом: "дорожники" и "коммунальщики" привезли с Заликовского озера и установили гранитный камень. Дом детского творчества предоставил морской якорь, школьники из средней школы № 1 сообща собирали пластины для лепки формы барельефа, энтузиасты литейно-механического завода отлили из чугуна нужную форму. Вот и стоит памятник! Открывал его потомок Адмирала Рикорда, кандидат технических наук из Петербурга, А.И.Тихоцкий.

       При написании биографии были использованы материалы, найденные на просторах всемирой паутины.

Россия должна помнить своих героев!